Неточные совпадения
— Вот что! — сказал голова, разинувши рот. — Слышите ли вы, слышите ли: за все с головы
спросят, и потому слушаться! беспрекословно слушаться! не то, прошу извинить… А тебя, — продолжал он, оборотясь к Левку, — вследствие приказания
комиссара, — хотя чудно мне, как это дошло до него, — я женю; только наперед попробуешь ты нагайки! Знаешь — ту, что висит у меня на стене возле покута? Я поновлю ее завтра… Где ты взял эту записку?
— Чем же прикажете служить? — тихо
спросил коллежский советник. — Вы ведь не имеете желания идти в восстание: мы знаем, что это с вашей стороны был только предлог, чтобы видеть
комиссара. Я сам не знаю
комиссара, но уверяю вас, что он ни вас, ни кого принять не может. Что вам угодно доверить, вы можете, не опасаясь, сообщить мне.
— Кем был обнаружен труп? —
спросил комиссар, оглядывая толпу.
— Что это значит? —
спросил комиссар.
— Можете вы сказать, чей это револьвер? —
спросил Бутлера
комиссар.
— Вы отказываетесь отвечать на вопрос? —
спросил комиссар с той дозой официального сожаления к молодости и красоте главного лица сцены, какая была отпущена ему характером его службы.
Вечером начальница с колкой иронией отзывалась о бедной девушке
комиссару, приходившему иногда вечером отдыхать в приятном обществе от дневных трудов, и так заинтересовала его, что он немедленно отправился в комнату немки и
спросил ее...
— Не опять ли
комиссару? —
спросили маменька твердым голосом, не ожидая ничего неприятного.
— Пришел к вам посоветоваться. Сейчас на автомобиле приезжал ко мне из города представитель военно-революционного комитета, сообщил, что рабочие наметили меня кандидатом в
комиссары народного просвещения.
Спрашивал, пойду ли я. Что вы об этом думаете?
В Париже и после тогдашнего якобы либерального Петербурга жилось, в общем, очень легко. Мы, иностранцы, и в Латинском квартале не замечали никакого надзора. По отелям и меблировкам ходили каждую неделю «инспекторы» полиции записывать имена постояльцев; но паспорта ни у кого не
спрашивали, никогда ни одного из нас не позвали к полицейскому
комиссару, никогда мы не замечали, что нас выслеживают. Ничего подобного!
Вообще особо строгого полицейского надзора мы, русские, не чувствовали. Всего раз, да и то в мой следующий приезд, меня пригласили к
комиссару, и он, весьма добродушно и как бы конфузясь,
спрашивал меня, чем я занимаюсь и долго ли намерен пробыть в Вене. Тем это и покончилось.
— Вас
спрашивает полицейский
комиссар с какой-то дамой, — доложил он.